Общественные (торговые) бани на Руси

Глава из книги А. Дачника "Баня. Очерки этнографии и медицины".

Избражение на заставке: М. Ф. Демам-Демартре. Русская баня. 1800-е гг.

Существует малоизвестная ныне средневековая легенда о том, что Россия обязана своим названиям именно баням.  Антиохийский (сирийский) патриарх Макарий, совершивший в XVII веке путешествие в Россию, рассказывает в своих записях о «банном» происхождении названия «Россия», которое родилось в Новгороде благодаря знакомству Апостола Андрея с новгородскими банями при весьма неблагоприятных обстоятельствах:
«Новгород. Он есть первый город в этой стране, после Киева, принявший христианскую веру чрез ап. Андрея, как об этом написано в их книгах. Рассказывают что, когда ап. Андрей к ним пришел и проповедовал, они, озлобившись, собрались на него и посадили его в очень горячую баню, нагретую до крайней степени, а затем стали лить сверху холодную воду: от плит поднимался пар, жар усилился, а также и потение святого, и он воскликнул по-гречески:   εφίδρωση  «Эфивросси»  т. е. «ах! я вспотел»; отсюда и произошло название этой страны «Россия». Тогда его вывели, стали почитать и уверовали чрез него. Посему жители этого города славятся пред всеми жителями страны московской своею великою набожностью и тем, что они издревле утвердились в вере, и они смеются над московитянами за то, что те уверовали позже них. С того времени до сих пор они не изменяли вере. Московские князья, когда еще были неверующими, постоянно ходили войной на них, как мы о том вскоре расскажем. По указанной причине и церковь св. Софии в этом городе точь-в-точь как настоящая и древнее чем таковая же в Киеве» [Павел Алеппский, 1898].

К особенностям развития русской паровой бани привело одновременное существование в России двух параллельных цивилизаций: городской и деревенской. В простой деревенской жизни, скажем, в Новгородской губернии (области), не только бани, но и многие избы продолжали отапливаться по-черному до 1930 – 40-х годов (данные музея деревянного зодчества «Витославицы» в Новгороде). Естественно, что ни о каких банях по-белому во многих  деревнях не слышали вплоть до середины XX века. Были деревни, где по бедности и вовсе не было бань, хотя это было характерно не для Новогродской губернии, а для Московской.  (В таких деревнях мылись в печах, о чем мы расскажем ниже).   В русской городской цивилизации банная культура прогрессировала вместе с усовершенствованием конструкций кирпичных банных печей-каменок. В городах особой популярностью стали пользоваться торговые (общественные) бани или «царские мыльни». Одна из первых общественных бань на Руси была построена в камне в Переславле в 1089 году. Согласно «Повести временных лет» первая общественная (торговая) каменная баня по византийскому образцу с мозаиками, мраморами, поливными плитками и керамическим водопроводом на Руси была построена константинопольцем Ефремом Скопцом, владыкой Переяславским (Переславль-Хмельницкий): «строенье баньное камено, сего же не бысть преже в Руси». Бани прозвали «Ефимовы» по имени местного епископа, устроивших их для народа. Русские городские торговые бани были большими: сохранились записи с обмерами одной из них в городе Азове: баня имела внушительные размеры 14 на 8 саженей (30 на 17 метров) [Дуров И.Г., 2013].

В состав торговых городских бань традиционно входили следующие части: а) сени, или коридор; б) раздевальня, или так называемый предбанник с особой печью, в) мыльня — теплая комната (с ванной или без); г) паровая комната, или горячая баня — с прибором для образования пара и лежанками на возвышенных полках; д) водогрейная, т. е. место, где приготовляется теплая вода и е) теплое отхожее место [Новый энциклопедический словарь, 1911. – Т.5]. Сени или коридор бани могли быть как  холодными, так и отапливаемыми. Считалось, что в раздевалке достаточно иметь тепла +15°C. Мыльня требовала температур воздуха от +20°C до +30°C. В паровой комнате должна была поддерживаться температура от +45°C до +50°C.
Комната для раздевания отапливалась обыкновенной печью, мыльня — печью и паром, а парная (паровая) – только паром. Использовалось и по две – три печи на парную – смотря по ее размеру. Раздельное отопление мыльни и паровой, стало возможным после появления печей-каменок (на основе шведских или немецких печей), которые топились с одной стороны, а пар из каменки выходил в другую строну. Это позволяло отапливать парную лишь паром и иметь в ней мягкую атмосферу без резкого лучистого жара от топки и привкуса дымка и остатков угарного газа. Такую печь можно было продолжать топить и во время парения в бане. Вместо камней часто использовали чугунные ядра или чугунный бой, так как чугун  не лопался от жара, как речные камни. Примером подобной банной печи может служить каменка конструкции академика архитектуры графа П.Ю. Сюзора, построенная в «Воронинских» банях в Санкт-Петербурге на Фонарном переулке в 1872 году.

«Всю зиму и  большую часть лета топят они свои печи, устроенные подобно банным печам в Германии, и палати их так нагревают дом, что иностранцу сначала, наверное, не понравится» [Флетчер Дж., 1906].
«В этих банях устроены сводчатые каменные печи, в которых на высокой решетке помещается много камней. Из такой печи идет отверстие в баню, которое они закрывают крышкою и коровьим навозом или глиною. Снаружи имеется другое отверстие — поменьше первого — для выхода дыма. Когда камни достаточно накалятся, открывается внутреннее отверстие, а внешнее закрывается, и сообразно тому, сколько требуется жара, наливают на камни воды, иногда настоянной на добрых травах. В банях по стенам кругом устроены лавки для потенья и мытья — одна выше другой, — покрытые кусками холста или тюфяками, набитыми сеном, осыпанные цветами и разными благовонными травами, которыми утыканы и окна. На полу лежит мелко изрубленный и раздавленный ельник, дающий очень приятный запах и доставляющий большое удовольствие» [Олеарий А., 1906].

Где устраивались бани на Руси?

«Так как бани обыкновенно устраиваются у воды и у рек, то они из горячей бани устремляются в холодную… Поэтому у них и в городах и в деревнях много открытых и тайных бань, в которых их очень часто можно застать… Встречали мы, кроме того, в Москве у немцев, равно как и у лифляндцев, хорошие бани, устроенные в домах» [Олеарий А., 1906].

«На озере длинный мост с большим числом мельниц; при начале его находится скрытый водоем крепости. По близости этого места стоит деревянный дом, служащий баней для общего пользования. Снаружи его имеется жолоб из длинного бревна, над которым стоит человек и накачивает в него воду из реки хитрым снарядом, для наполнения медного котла, где она нагревается» [Павел Алеппский, 1898].

«…А простые люди, которые сообща строят свои бани на проточной воде (как это видно в городе Москве на протяжении около трех миль)… позади (дома) у каждого устроена баня...
Те, которые располагают в Москве достатком и имеют благоустроенный по своим обычаям дом, особенно стараются соорудить при нем баню, каковые, как и их дома, все деревянные. Они строятся 4-угольными, окна располагаются вверху, а не по сторонам, хотя и делаются с хорошими стеклянными оконницами, а в середине небольшое отверстие, которое они могут открывать и закрывать по своему желанию — через него выпускается пар, когда они льют воду на раскаленные камни. [Айрманн Г.-М., 1945].

«… Не говоря уже о знатных лицах, нет богача, у которого не было бы собственной бани как для удовольствия, так равно и для здоровья. Незнатные и небогатые пользуются общими банями, куда во всякое время ходят все, без различия возраста и пола» [Стрюйс Я., 1880].

Как часто и по каким поводам ходили в баню на Руси?

«…они ходят два или три раза в неделю в баню, которая служит им вместо всяких лекарств» [Флетчер Дж., 1906].
«…в России между простолюдинами (мужчинами и женщинами) существует обыкновение, по крайней мере, раз, или два, в неделю ходить в их баню (Bagnio) или потовые бани… [Перри Д., 1871] [1].
«…и бани, в которых они чуть не ежедневно моются и сильно потеют, причем хлещут себя березовыми вениками… Такого же рода бани существуют и общественные, назначенные для пользования тому и другому полу, где, за небольшую плату их владельцу, народ моется, по крайней мере, два раза в неделю» [Рейтенфельс Я., 1997].
 «Москвитяне, всегда пропахшие чесноком и луком, все без различия ходят часто в бани и, закаленные привычкою, подвергают себя без перемежки влиянию чрезвычайного жара и стужи, без всякого вреда для здоровья» [Майерберг А., 1874].
«Они очень грязны, хотя весьма часто моются в особых помещениях, обогреваемых печами так сильно, что никто в мире, кроме них, не мог бы выдержать этого жара» [Де ла Невилль, 1996].
 «Омовению русские придают очень большое значение, считая его, особенно во время свадеб, после первой ночи, за необходимое дело» [Олеарий А., 1906].
«Чтобы предупредить болезнь или излечить ее, они часто ходят в баню, откуда и происходить, что нет города в их стране, где бы небыло общественных и частных бань, так как это почти всеобщее средство против болезней... В воскресный день и праздничные дни ходят три раза в церковь: утром, около полудня и вечером. Не всегда дозволялось им быть в самой церкви. Если не были они на кануне в бане, то должны были стоять у входа; в противном случае позволялось войти в церковь… Скажу только, что после первого общения (premier соngres) необходимо, чтобы новобрачные отправились для очищения в баню» [Карлейль Ч., 1879].
«Москвитянин, как мы сказали, до крайности груб и грязен, а между тем не осмелится войти в церковь иначе, как омывшись. Отсюда вошло в обычай ходить в бани, которые также обыкновенны в Москве и во всем государстве, как в Турции и Персии. Не говоря уже о знатных лицах, нет богача, у которого не было бы собственной бани как для удовольствия, так равно и для здоровья… Хотя он не так суеверен, как Турок, по относительно обычая мыться в бане он похож на сего последнего; потому что стремится в нее подобно самым чистоплотным людям в мире, а между тем весьма неопрятен…» [Стрюйс Я., 1880].
«… кстати сказать, до чего охотно они моются: постоянно на третий или даже на второй день ходят они в баню, как простые, так и знатные люди… В общем, ни в одной почти стране не найдешь, чтобы так ценили мытье, как в этой Москве. Женщины находят в этом высшее свое удовольствие; при этом я вспоминаю обычай москвитян, что ни одна женщина или девушка не может явиться пред лицо его царского величества, если накануне она не очистилась в бане…» [Айрманн Г.-М., 1945].

Как парились в русской бане?

«В баню (русские) приносят березовые веники в листах, которыми дерут, скребут и царапают (себе) тело, чтобы (в него) лучше проникала теплота и (шире) отворялись бы поры»  [Юль Ю., 2001].
«Все в поту, вызванном сильным жаром бани, они растягиваются на полках и стараются сечь и хлестать себя еловыми ветками до тех пор, пока разгоряченная кровь, притекши к коже, не подденет под нее розового чехла» [Майерберг А., 1874].
«Они в состоянии переносить сильный жар, лежать на полке и вениками нагоняют жар на свое тело или трутся ими (это для меня было невыносимо)» [Олеарий А., 1906].
«Входя в баню, Москвитянин предварительно некоторое время прохлаждается; затем растягивается на скамье, не боясь ее жесткости, потому что обладает очень крепким сложением; потом парится веником и с ног до головы обливается, что всего удивительнее, почти кипятком, а немедленно затем погружается в холодную воду, не заболевая от этого» [Стрюйс Я., 1880].
«Они внутри не пользуются печами, а имеют либо искусно выложенные камни, которые извне могут быть обогреваемы огнем, либо вносят на железном противне раскаленные камни, на них льют теплую воду, и это дает хороший жар; а которые знатны, то применяют для такой поливки замечательно приготовленные, перегнанные на всяких хороших травах воды, которые издают прекрасное благоухание, по их отзыву, очень целебное. Далее у них имеются, как и у нас, несколько возвышенные лавки для потения, притом так устроенные, что на них ложатся, как на постель, ибо они подкладывают длинные мягкие травы, вложенные в мешок из тонкого полотна — чтобы ничего не рассыпалось, а в головах устроено из приподнятой дощечки точно хорошее изголовье; на этот сенник они еще кладут белую простыню из чистого полотна.После того, как в бане от потения и мытья утомишься и уже хорошо обмылся, то ложишься на эту приготовленную постель или сенник и остаешься на ней по своему желанию сколько захочешь; тут еще можно иметь удовольствие приятно и легко потеть, заставляя лить воду на камни, а через верхнее отверстие бани можно так регулировать жару, как хотят, и всякий может к своему удобству пользоваться этим, как часто ему захочется...
При этом надо еще отметить, что в знатных московитских банях, кроме вышеописанных обычаев, я еще наблюдал, что они свою баню поверху и по стенам всю затягивают прекрасным белым полотном, что очень приятно видеть; так они постоянно устраивали для моего покойного господина графа. А на пол они постилают порубленные еловые ветки; как я уже рассказывал, это делают и в Финляндии, что при разогревании дает очень приятный запах» [Айрманн Г.-М., 1945].
«...в семь часов отправился в общественную русскую баню, где пробыл час и едва не был зажарен живьем. Мальчишка-банщик уложил меня на грязную дощатую лежанку и кое-как помыл, пользуясь мылом и зелеными ветками. Потом мне подстелили охапку сена, не дав ни подушки, ни покрывала, а сверху набросили обрывок простыни, чтобы я лежал и потел... Хотят, чтобы все было, как в константинопольских банях. В довершение всего мошенник остался недоволен, хотя я заплатил полтора рубля и дал ему сверх того 20 копеек» [Де Миранда Ф., 2001].
«…которые знатны, то применяют для такой поливки замечательно приготовленные, перегнанные на всяких хороших травах воды, которые издают прекрасное благоухание, по их отзыву, очень целебное. Далее у них имеются, как и у нас, несколько возвышенные лавки для потения, притом так устроенные, что на них ложатся, как на постель, ибо они подкладывают длинные мягкие травы, вложенные в мешок из тонкого полотна — чтобы ничего не рассыпалось, а в головах устроено из приподнятой дощечки точно хорошее изголовье; на этот сенник они еще кладут белую простыню из чистого полотна. После того, как в бане от потения и мытья утомишься и уже хорошо обмылся, то ложишься на эту приготовленную постель или сенник и остаешься на ней по своему желанию сколько захочешь; тут еще можно иметь удовольствие приятно и легко потеть, заставляя лить воду на камни, а через верхнее отверстие бани можно так регулировать жару, как хотят, и всякий может к своему удобству пользоваться этим, как часто ему захочется. Но они не пользуются, как мы, скребком для счистки нечистоты с тела, а есть у них так называемый веник (они из прутьев березы, которые высушивают, и их летом, пока они еще зелены, на бесчисленных телегах привозят в города на продажу; каждый хозяин закупает их во множестве и развешивает для просушки так, что ему хватает их на целую зиму; они так связаны, что они толсты и с короткой рукоятью), ими они хлещут или бьют себя по всему телу или ложатся на лавку и дают себя хорошенько хлестать другим. Этот веник они предварительно размачивают в теплой воде, которая (у знатных людей) бывает благоухающей и проваренной с хорошими травами; и когда они себя хорошо отхлестали, то берут этот веник и заставляют усердно гладить и растирать им себя по телу вверх и вниз, тогда вся пакость отстает от кожи, после чего они поливают себя по всему телу и хорошенько стирают с себя руками. Это они делают столько раз, пока не увидят, что совсем чисты…» [Айрманн Г.-М., 1945].

Купание в водоемах и снегу во время русской бани.

«Вы нередко увидите, как они (для подкрепления тела) выбегают из бань в мыле и, дымясь от жару, как поросенок на вертеле, кидаются нагие в реку или окачиваются холодной водой, даже в самый сильный мороз» [Флетчер Дж., 1906].
«В тот день был сильный мороз, но они все-таки выбегали из бани на двор совершенно голые, красные, как вареные раки, и прямо прыгали в протекающую возле самой бани реку; затем, прохладившись вдоволь, вбегали обратно в баню; потом выходили опять на мороз и на ветер и, прежде чем одеться, долго еще играли и бегали нагишом» [Юль Ю., 2001].«Так как бани обыкновенно устраиваются у воды и у рек, то они из горячей бани устремляются в холодную. И если иногда какой-либо немецкий парень прыгал в воду, чтобы купаться вместе с женщинами, то они вовсе не казались столь обиженными, чтобы в гневе, подобно Диане с ее подругами, превратить его водяными брызгами в оленя, — даже если бы это и было в их силах...
Подобного рода мытье видели мы не только в России, но и в Лифляндии и Ингерманландии; и здесь простой люд, в особенности финны, в суровейшее зимнее время, выбегали из бань на улицу, терлись снегом, а затем опять убегали греться. Такого рода быстрая смена жары и холода не была им во вред, так как они уже от юности приучали к ней свою природу. Поэтому-то финны и латыши, так же как и русские, являются людьми сильными и выносливыми, хорошо переносящими холод и жару» [Олеарий А., 1906].

«Они переносят невероятную жару и прыгают, распарившись в холодную воду, а иные даже голыми катаются по снегу. Итак, мужчины и женщины, молодые и старые, выбегают без стыда и страха из бани, так что их каждый может увидеть.Нам кажется удивительным, что столь быстрый переход от жары к холоду не отражается на их здоровье; но привычные к этому с детства, они закалены и не чувствуют перемены. Дети восьми и девяти лет бегают по льду босиком, как гуси… Я видел даже, что совершенно голыми они ложатся в снег и, пробыв в нем долго, прогуливаются таким же образом более часу, не продрогнув и не причиняя, по-видимому, вреда здоровью. Столь малая чувствительность его к холоду, жару и другим суровым переменам погоды была бы удивительна, если бы не было известно, что его приучают к ней с колыбели, так что он мало-помалу закаляется, и сложение его становится столь крепким, что он мог бы жить столетие, если бы не губил себя водкою» [Стрюйс Я., 1880].
«…даже среди зимы они выходят голые из этих бань и бросаются в реку; если  же нет тут реки, то выливают ceбе на голову два, три, ведра холодной воды. Таким образом, приучившись с самого детства к этим крайним и быстрым переходам от жара к холоду, они не боятся простуды и не подвергаются кашлю, о котором в этой стране не имеют понятия: они могут безопасно путешествовать по степи во время самых суровых морозов и ложиться на ночь спать около костра, разложенного на снегу» [Перри Д., 1871]. «О удивление! в момент выхода из бани они погружались и плавали в холодной реке, текущей перед баней»[Павел Алеппский, 1898].

«Люди из простонародья открыто, без стыда, купаются, мужчины и женщины выбегают из бань на улицу в чем мать родила, и кидаются в холодную воду или обливаются ею» [Витсен Н., 1996].

«… притом московиты имеют в бане особо здоровое обыкновение — именно, когда они сверху донизу обмылись теплой водой и совсем чисты, то прежде чем выйти из бани (это касается знатных), они дают себя несколько раз обдать ледяной водой с головы до пят, и после этого они готовы. А простые люди, которые сообща строят свои бани на проточной воде (как это видно в городе Москве на протяжении около трех миль), лишь только они сильнее всего разогрелись, выходят, как их бог создал, в холодную текучую воду и усаживаются в нее на долгое время, безразлично, будь то летом или зимой. Летом они спускают в воду подобие лесенки из двух длинных бревен, между ними они поочередно повисают в воде; а зимой они пробивают во льду большие отверстия и накладывают поперек крепкие брусья, за которые они держатся, и также бросаются в ледяную воду.Они считают это очень здоровым. Удивительно смотреть, насколько эти люди природно закалены. Когда они выходят из бани, то они часто по всему телу красны, как раки, да еще усаживаются на изрядное время в снег. И так же они приучают к купанью своих совсем маленьких детей» [Айрманн Г.-М., 1945].

«…народ моется, по крайней мере, два раза в неделю, и откуда люди часто из сильнейшего жара выбегают на реку или на снег, для охлаждения, без всякого вреда для их голого тела» [Рейтенфельс Я., 1997].
«И тогда они выбегают совсем нагие из бани к речке, которая, по обыкновению, течет или разливается очень близко оттуда, и обмываются. Либо, когда суровая зима затянет льдом воду, которая оттого и откажется выполнять для них свою обязанность, они прибегают к снегу и после долгого натиранья им, будто мылом, возвращаются в банный жар, а потом опять бегут туда же и повторяют эти крайности без всякой перемежки, но и без вреда для себя, сколько им будет угодно» [Майерберг А., 1874]

Завершение русских банных процедур.

«Хозяйка или дочь ее приносит или присылает обыкновенно в баню несколько кусков редьки с солью, а также хорошо приготовленный прохладительный напиток… После бани они также доставляют своему гостю, сообразно с тем, как он этого достоин, всяческое приличествующее удовольствие угощением» [Олеарий А., 1906].
«Затем перешел в другое помещение, лег в кровать, тепло укрылся и лежал, пока не пропотел и не обсох окончательно. Выпил много меда, поскольку испытывал сильную жажду, и лишь по прошествии примерно часа оделся... Придя к себе в комнату, почувствовал некоторую слабость, съел немного супа, принесенного добрым Михаилом, и лег в постель» [Де Миранда Ф., 2001].
«У них отдельные комнаты, где одеваются, отдыхают в постели после бани, попарившись и хорошо обсушившись, в чем помогают женщины, которые хорошо справляются с этим. Затем приходит другая служанка, иногда самая старшая, смотря по положению гостей, и ставит на стол одно или несколько вкусных блюд, чарку меда или ботвинью для подкрепления после купанья» [Стрюйс Я., 1880].

Общественная (торговая) русская баня начала XIX века практически не претерпела никаких изменений по сравнению с банями XVII – XVIII веков.  Английский натуралист Эдвард Дэниэл Кларк (1769 – 1822), путешествовавший по России в эти времена, оставил свидетельства о формах русских бань и самой банной процедуры.  Он писал, что «проезжая по улицам городов, можно увидеть скопления часто совершенно голых мужчин и женщин возле общественных бань, которые беседуют, не испытывая стыда или тени смущения из-за свое обнаженности…
В России есть только паровые бани. В большинстве случаев – это деревянные лачуги. Если дерева в дефиците  – они строят глинобитные бани или выкапывают их в берегах рек и озер. Но во дворцах знати, хоть бани и могут отличаться в великолепии материалов, схема устройства их одна и та же».

Английский естествоиспытатель посетил одну из бань из-за ревматических болей в суставах. Ему рекомендовали Георгиевские бани («Georgian bath» также можно перевести как «Грузинские бани» – прим. авт.) в подмосковной слободе, как самые лучшие в Москве того времени. В своей книге натуралист приводит очень подробное описание интерьера русской парной и самой банной процедуры в русской торговой бане (Пер. с англ. – автора. Публикуется впервые.): «Здание бань представляло собой небольшую деревянную хижину: с одного ее торца его был  вырез в стене, черный и пугающий как вход в Тартарары. Две обнаженных фигуры с длинными бородами провели автора внутрь и указали на лавку, покрытую одной лишь простынкой, с подушкой в изголовье.   Автору сказали раздеться и сложить одежду на лавку. Но на простыне практически все место кроме небольшого клочка было узурпировано тараканами и сверчками.  Как только английский натуралист разделся, его провели через мрачноватый коридор в помещение бани, в которой происходила церемония, которая сейчас будет описана.
По левую руку внутри бани стоят баки с водой, на которых висят отполированные латунные черпаки.Справа располагается главная банная печь, а по центру – ступени к приподнятой над полом площадке. Горячий пар собирается под крышей бани, и чем выше восходит парильщик по ступеням, тем большей степени нагрева он подвергает свое тело. Таким образом, ему предоставлена свобода выбора температуры для банной  процедуры. С каждой стороны от полков находится по банной печи, которые своими очертаниями удивительно напоминают надгробия в наших церковных оградах. Поверх каждой печи был уложен тростниковый мат, покрытый сверху простыней.
Английского натуралиста уложили на простыню на одном из таких матов поверх банной печи и предложили растянуться на ней как следует. Таким образом, автор обнаружил себя вознесенным почти под крышу русской бани, в жар от восходящего пара, что вызвало немедленное профузное потоотделение (на самом деле - конденсацию водяного пара на более холодной поверхности кожи. Прим. авт.)  Ощущения напоминали те, которые мы испытывали в пещерных банях Нерона на побережье Байя близ Неаполя. К сожалению, автор не взял с собой в баню термометр. Впрочем, температура в парной русской бани широко известна: она колеблется от 104 градусов по Фаренгейту (40°C) до  122 градусов по Фаренгейту  (50°C), и только под самой крышей на верхнем полке температура может достигать 123 градусов по Фаренгейту (55,5°C).  Похожей была и банная процедура русского дворянства.

К оглавлению книги А. Дачника "Баня. Очерки этнографии и медицины".